С трудом удерживая парня, Вика нащупала в кармане ключ и, открыв замок, толкнула дверь квартиры. Завела молодого человека внутрь и напоролась бедром на трюмо. Ойкнула. Больно, черт его дери! Но эта боль ничто по сравнению с той, что чувствовал парень. Вика провела гостя в свою комнату и, уложив на кровать, велела не убирать с раны шарф. Сама метнулась в коридор за аптечкой. Мысли не оставляли – правильно ли она сделала, притащив раненого незнакомца в дом? А если он бандит или убийца? Вопросы лились, точно проливной дождь. На одной чаше весов – страх неизвестности, на другой – желание помочь. Виктория не имела никакого права осуждать парня за то, чего он, возможно, не совершал. Как гласит один из самых популярных библейских постулатов: «Не суди да не судим будешь».

Отгоняя мысли, Вика вынула из ящика трюмо аптечку и вернулась в комнату. На мгновение задержалась на пороге, разглядывая молодого человека. Глаза парня были закрыты. Викин взгляд скользнул по его лицу, вверх от покрытого недельной щетиной подбородка, на миг замер на чувственных губах, поднялся по прямой переносице. Молодой человек резко открыл глаза, будто что-то почувствовал. У Вики перехватило дыхание.

- Я нашла лекарства. Она подошла к прикроватной тумбочке и положила на нее аптечку. – Нужно промыть рану или... Я не знаю, что именно нужно делать! Может, все-таки «скорую»? – на всякий случай спросила Вика, подкладывая под голову парня вторую подушку. 

- Поверь, я не собираюсь умирать, - произнес он. Голос стал четким. – Мне просто нужно несколько дней. Отлежаться. А пока просто зашей рану.

- Что сделать? – опешила Вика.

- Зашить, - невозмутимо повторил он.

- Не могу, - она замотала головой. – Понятия не имею, как это делается! А если будет только хуже?

- Хуже уже не будет.

- Ты сам себе веришь? – удивилась Вика. – У меня нет ни нужных лекарств, ни хирургической иглы, ни ниток. Как я буду шить?

- Как сможешь.

- Ты мазохист? – нервно хмыкнула она, смотря на парня сверху вниз. – Как я буду шить тупой иглой? Хочешь, чтобы я в обморок грохнулась от этого зрелища? Кто тогда тебе поможет? Нет, не уговаривай. Давай просто вызовем «скорую».

- Я же сказал – никакой «скорой», - категорично заявил незнакомец. – Зашьешь, как сможешь и точка.

- Нет, - покачала головой Вика, испуганно глядя на него. – Не проси.   

Вику скривилась от мысли, что придется испачкаться в крови, но другого выхода не было. Раз ввязалась в эту авантюру, то должна идти до конца! Пришлось быстро брать себя в руки. Все-таки от нее зависела жизнь парня.

- Тогда я сам, - выдал парень. – Подняться поможешь?

Виктория помогла ему сесть, осторожно сняла с него куртку и бросила на пол. Руки затряслись, когда она потянула залитую кровью футболку вверх. Изо рта незнакомца вырвался стон, брови сошлись у переносицы. Вика отправила вещь следом за курткой и взяла с тумбочки аптечку. Раскрыла и положила на кровать. Вынув антисептик, смазала руки, затем достала перекись водорода и кусочек ваты. Превозмогая страх, стала обрабатывать рану. Парень поджал губы. Частично стерев с кожи засохшую кровь, Виктория вытащила из аптечки самую острую иглу и обработала перекисью. Продев в ушко шелковую нитку, протянула раненому. Сердце бешено стучало.

- Ты уверен? – спросила Вика, надеясь на то, что он передумает и позволит вызвать «скорую».

Молодой человек был непреклонен. Взял иголку, согнул ее в форме буквы «С». Поразительно, как не сломалась. Потом он стянул края раны до соприкосновения и без колебаний продел иглу сквозь кожу.

Не в силах на это смотреть, Вика, зажав ладонью рот, отвернулась. Она слышала тяжелое дыхание незнакомца, скрип зубов. Не выносимо! Но его смелость и мужественность вызывали восхищение.

- Если тебе что-то понадобится, скажи.

Вика отошла к окну. Чувствуя приближение паники, попыталась собраться. Не время раскисать! Разум словно окутало туманом. Мысли путались, мелькающие в голове картинки приводили в ужас. Из замешательства ее вывел голос парня:

- Готово.

Виктория развернулась и бросила взгляд на грудь парня. На месте раны видела всего несколько узелков.

- Прости, что тебе пришлось самому… - оправдывалась она. Стало стыдно за свою трусость.

- Не беспокойся, - попытался улыбнуться он, но получилось не очень. – И в любом случае спасибо.

Вика подошла к кровати. Наклонившись над молодым человеком, чтобы вытереть со лба капельки пота, заметила, что его губы подрагивали.

- Ты здорово пахнешь, - с трудом выговорил он и отключился.

Вика решила дать парню немного отдохнуть, прежде чем приставать с расспросами. А интересовало ее многое. Например, кто его ранил и за что? Она ничего о нем не знала: ни имени, ни адреса, ни чем зарабатывал на жизнь.

Виктория перевязала рану и, с облегчением выдохнув, села рядом на край постели. Убрала с его глаз волосы и, склонив голову набок, просто рассматривала. Притягательное бледное лицо так завораживало, что Вика с трудом совладала с желанием провести кончиками пальцев по небритой щеке, опуститься ниже, касаясь выразительных губ...

Что с ней?  Почему внутри все трепещет?

Виктория всегда шла на поводу чувств и обжигалась. Уже почти два года прошло с тех пор, как она развелась. По глупости вышла замуж за одноклассника сразу после школы, но брак оказался ошибкой. Вика поняла это, когда Толик начал упрекать ее, скандалить и, самое страшное – изменять. Предательство она простить не сумела и вскоре ушла. Виктория поняла, что муж – это существо, созданное, чтобы причинять боль, а мужчины слеплены из одного теста. Все они рано или поздно предавали. Сначала отец, затем Толя… После развода Вика возвела в душе стену, не позволяя ни одному мужчине проникнуть за нее. Там скрывалась боль, которую причинил папа, лишив Викторию возможности расти в полноценной семье. С возрастом усиливалась и ее неприязнь к бабникам. И уж не могла Вика подумать, что муж окажется одним из них. К счастью, она  не простила измен и вскоре открыла для себя свободные отношения без обязательств. Решила, что лучше быть одной, не имея привязанностей, чем наматывать сопли на кулак каждый раз, когда любимый снова изменит. Поэтому ее романы были скоротечными и несерьезными. Как только Вика понимала, что привязывалась к мужчине, тут же его бросала. Сейчас же в ее постели спал прекрасный незнакомец, чье лицо и тело казались ей совершенными. Его мощные руки лежали вдоль тела. Плавные изгибы, твердая, как камень, грудь. Взгляд скользнул ниже и словно приклеился к неподвижному торсу. Захотелось коснуться рельефного живота, убедиться, что его мышцы так же тверды, как кажутся. Виктория несмело протянула руку. Парень резко открыл глаза. Она вздрогнула. Чувствуя себя нелепо, соскочила с кровати, точно попалась на месте преступления, и отбежала к окну. Скривив губы, смотрела на подъезжающий к дому автомобиль.

- А мы ведь так и не познакомились, – тихо произнес парень.

- Я – Вика, - она обернулась.

- Тим, - на его лице заиграла улыбка.

- Тим? То есть Тимофей? – улыбнулась Виктория, желая поскорее забыть о неловкой ситуации. Глупо вышло.

- Тимофей Пирси. Но предпочитаю сокращение – Тим.

- Так, что ты сделал парню, который всадил в тебя нож?

Вика подошла ближе и замерла перед ним, скрестив руки на груди.

- Ничего.

- Просто так не пытаются убить, - настаивала она на ответе.

- Я не хочу об этом говорить.

Тим сел в кровати. Виктории захотелось прикоснуться к нему, убрать непослушные пряди с лица.

- Ну хорошо, - сдалась она. Вернее, сделала вид. – Есть хочешь?

- Я не голоден, - с натяжкой произнес Тим, облизнув сухие губы.

- Как знаешь. Из меня все равно повар никудышный, - усмехнулась Вика.

И, правда, готовить у нее получалось разве что яичницу. Обедала в основном в офисе, иногда в кафе, реже в ресторанах.

Вике показалось, что она снова поддалась очарованию Тимофея. Поймала себя на мысли, что не может сопротивляться волнующему взгляду серых глаз.

***

Воскресным утром Виктория стояла у плиты, помешивая куриный суп. И как ее угораздило его приготовить? Зачерпнув ложкой немного бульона, попробовала. А что, неплохо получилось. Если учесть, что поваренную книгу она взяла в руки впервые, можно сказать – справилась на «отлично». 

Из комнаты донесся стон. Ну, наконец, проснулся, а то Вика уже начала волноваться. Тим пролежал без сознания целые сутки, вот и думай: то ли «скорую» вызывать, то ли повременить. Вспомнив настойчивую просьбу – не звонить в больницу, она решила ждать.

Вынув из навесного коричневого шкафчика тарелку, Виктория налила в нее немного супа. Поставив на поднос «на ножках», отправилась в спальню. Остановившись у комнаты, толкнула ногой дверь и вошла. Тимофей спал. Вика не стала его будить. Тихонечко подошла к окну,  занавешенному легким белым тюлем и поставила поднос на компьютерный стол. Затем приблизилась к кровати. Тим открыл глаза, приподнялся и бездумно посмотрел на Викторию.

- Я приготовила суп. Или что-то похожее, - усмехнулась она. – Я плохо готовлю, предупреждала. Но это лучше, чем ничего, правда? – Она вернулась к окну, взяла поднос и поставила на кровать. Сама присела рядом. Зачерпнув ложкой бульон, поднесла ко рту Тимофея. – Давай, попробуй. Тебе нужно набираться сил. Если слишком отвратительно, можно заказать пиццу. Я не обижусь.

- Я не голоден.

Он нахмурился, как трехлетний малыш, не желающий есть кашу.

- Не думала, что все настолько плохо, - она недовольно покачала головой.

- Да нет… - возразил он, не сводя глаз с ее руки. – Спасибо за заботу, но мне сейчас нужно другое.

- Что же?

Виктория положила ложку в тарелку.

- То, что ты мне не сможешь дать… - Тим сглотнул слюну и засмеялся. – Не спрашивай.

Наклонившись, Вика коснулась его лба.

- Да ты горишь, дружочек. Нужно вызвать врача.

Она потянулась к тумбочке за радиотелефоном.

- Не-е-т… - Тим с силой вцепился в ее руку, но тут же ослабил натиск.

Какой же он сильный, несмотря на то, что потерял много крови.

- Тим, я не понимаю, почему ты отказываешься от медицинской помощи? Боишься, что тебя опознают? – высказала подозрения Виктория. – Все-таки ты преступник, да?  Надеюсь, ты никого не убил?

Тим явно потешался, это читалось на его лице – язвительный взгляд и легкая, едва заметная ухмылка.

- Что? – возмутилась Вика. – Я не права?

- А если права?

- Значит, я должна буду сообщить в полицию, - развела она руками.

- Но не сообщишь, - уголки губ Тимофея приподнялись.

- Это почему?

- Тебе лучше знать, - загадочно произнес он.

От досады Виктория поджала губы. Тим абсолютно прав – она не сможет сдать его полицейским. Тимофей ей нравился. И сильнее всего злило то, что ему об этом, кажется, было известно. И чем дольше Вика смотрела на Тима, тем сильнее становилось желание оказаться во власти его рук. Она мотнула головой, отгоняя навязчивые мысли.

- Ты в курсе, что проспал сутки? – попыталась перевести разговор.

- Серьезно? – заулыбался Тим. На щеках заиграли ямочки.

- Я думала, ты уже не проснешься. 

Вика взяла поднос с едой и поставила на тумбочку.

- Но я очнулся, все хорошо. – Тимофей сел в кровати и схватился за перебинтованную грудь. Лицо исказила гримаса боли. – О, смотрю, я что-то пропустил?

- Я перевязала тебя, пока ты спал.

- Ты – чудо. Спасибо. Благодаря тебе мне лучше.

- Да я-то что?

- Если бы я остался на улице, то умер бы. Так что не скромничай.

Вику удивляло то, как быстро Тим пошел на поправку. Возможно, нож не задел важные органы, поэтому ему стало лучше уже на второй день? Размышления прервал звонок в дверь. Виктория бросила на Тимофея встревоженный взгляд и помчалась открывать. Что, если кто-то видел, как она вела его к себе, и пришел за ним? Беспокойство щекотало нервы. Открыв дверь, Вика с облегчением выдохнула. На пороге стояла Машка Миронова – подруга детства, журналистка седьмого канала. Она жила в Москве, но частенько приезжала к матери в Новосибирск. Молодец, не забывала ни родных, ни друзей!

- Охо-хо-ханьки, Викуська! – Мария обняла подругу и поцеловала в щеку. – Привет, дорогая! Столько времени тебя не видела!

 Она ничуть не изменилась с последней встречи, хотя около года прошло. Светлые волосы, собранные в хвост на затылке, большие карие глазищи, изящные в черной оправе очки по последнему писку моды на кончике носа.

- Ну, что, солнце, стоишь на пороге, заходи уже. – Закрыв за Марией дверь, Виктория провела ее в кухню, усадила за стол. – Где пропадала? Рассказывай.

Пока Вика ставила на плиту чайник, Машка рассказывала о своей жизни.

- Была в Нью-Йорке. Делала репортаж. Ты бы только знала, сколько всяких анализов пришлось сдать перед вылетом, а сколько разных бумаг предоставить… Вся морока из-за проклятого вируса. Выпускать из России не хотели.

- Да уж, - вздохнула Вика. – Похоже, вирус и есть давно обещанный конец света. Не представляю, как мы будем всю жизнь сдавать кровь. Каждые полгода! Бред какой-то.

- Не переживай, выкрутимся. Как обычно. Возможно, со временем найдут выход.

Сердито заверещал чайник. Вика разлила по кружкам кипяток и заварку.

- Бери конфеты, печенье. – Пододвинула вазу со сладостями подруге. – Знаю, ты любишь.

- Спасибо, - Мария отправила шоколадную конфету в рот и запила чаем. – М-м-м, обалдеть! – с полным ртом протянула она. – У тебя-то как дела? Как мама? Что врачи говорят?

- Нужна срочная операция, а денег нет. Не знаю, что делать. В долг такую сумму никто не дает. А тут еще на днях начальник вызвал. Откуда-то узнал, что мне деньги нужны…

- И предложил перепихнуться?

- Типа того. Засыпал мерзкими комплиментами, предложил стать его любовницей. Правда, в завуалированной форме. Личным помощником, то есть. Видали мы таких помощников. Через постель – по карьерной лестнице! Пообещал кучу привилегий и нереальную зарплату.  Короче, решил воспользоваться ситуацией. Долго же ждал. Козел!

- Не то слово. Мужики только о сексе и думают. А самое смешное, что стариканы ничуть не уступают молодым. Виагры, что ли, наглотались? – хмыкнула она. – Значит, говорит: «прыгнешь в койку, денег дам»? А ты что?

- Сказала, что не позволю собой манипулировать.

- Вот и правильно. Молодец! Главное не передумай. – Машка погрозила пальцем. – А то я тебя знаю: прижмет, так согласишься, забудешь о гордости ради матери. Не вздумай!  

- Маш, если выбирать между здоровьем мамулика и гордостью, я всегда выберу маму. Но пока время еще есть. А что бы ты сделала на моем месте?

- Не знаю. Наверное, все-таки переспала бы, - скривила лицо она. – Но я – это я. Ты – другое дело. Кстати, забыла сказать, я перечислила на твой счет денежку. Немного, но хоть что-то. Еще попытаюсь подключить связи. Общими усилиями соберем на операцию. Ты только не переживай. И не делай глупостей.

- Спасибо, солнце, - улыбнулась Вика. – Всегда знала, что на тебя можно положиться.

- А то! Ты ж мне, как сестра. Я своих в беде не бросаю! – Мария поудобней устроилась на стуле, подогнув под себя ногу и, внимательно взглянула на Вику. – Ты, кстати, прошла вакцинацию?

- Еще спрашиваешь! Мне ж работу пропускать нельзя, сама знаешь.

- Ну и хорошо. Нужно пользоваться, пока бесплатно. Уверена, недалек тот день, когда государство начнет брать немалые деньги за лекарство. Как говорится: хочешь жить – плати. А вообще, я не доверяю вакцине. Хоть она и эффективна, но чувствую, что-то не так. Чутье меня ни разу не подводило.

Машка отправила в рот печенье и, прожевав, продолжила:

- Короче, я решила провести расследование. Есть зацепки, но пока делиться не буду. Уж прости, дорогая, - Мария повела бровью.

- Ты что, под правительство копаешь? Смотри не заиграйся, Машка.

- Да не боись, все будет пучком. У меня свои методы, - подмигнула она, поднявшись со стула. – Ладно, я пойду. Дела.

Проводив Марию до двери, Вика решила проверить Тимофея. Он спал. Что ж, можно заняться небольшой уборкой: протереть пыль и вымыть окна. Закончив наводить порядок, она снова зашла к Тимофею, который все так же спал. Не желая случайно разбудить его,  уставшая Вика отправилась спать.