- Папа умер, - подавленно произнесла в трубку Мышка и зарыдала.

Я присела на высокий стул у барной стойки, не зная, что сказать, как утешить младшую сестренку. Мне стало безумно жаль ее, зная, как сильно она любила своего отца, как была к нему привязана. Однако смерть Виктора лично для меня стала скорее облегчением, чем трагедией. За долгие годы я не услышала от него ни одного ласкового слова в свой адрес, а лишь упреки, оскорбления и обвинения во всех бедах. Будто бы я виновата, что в какой-то момент он потерял работу и начал пить. Разве есть моя вина в том, что Виктор не приходится мне биологическим отцом? Вернее в нынешней ситуации стоит сказать «не приходился». В памяти, будто нарочно, всплыли обидные слова отчима, когда напиваясь, он неустанно кричал:

- Что ты вечно под ногами путаешься, тупая овца?! Если бы не твоя мать, давно бы взял тебя за шкирку и вышвырнул из дома!

Каждый раз, слыша оскорбления из его уст, я закрывалась в комнате и рыдала в подушку. Обида рвала душу, ведь я ничего плохого не сделала этому человеку. На Машку он никогда голос не повышал, все-таки она его кровь, а я… Всегда была ничтожеством, которое можно втаптывать в грязь и оскорблять.

- Рит, чего молчишь? – Мышка вырвала меня из лап неприятных воспоминаний.

- Прости, задумалась. Как это случилось?

- Упал на стройке с лесов. – Шмыгнула она носом. – Ты придешь? Ты нужна нам…

И снова расплакалась.

- Скоро буду. Держитесь там, ладно? – велела я и, сбросив вызов, направилась к столику, где сидел хозяин закусочной.

В «Мирославе» я проработала три года. Сначала была официанткой, теперь администратором. Сотников хоть и требовательный начальник, но всегда относился к работникам с пониманием. Он без проблем отпустил меня домой.

Тротуары запорошило первым октябрьским снегом, который выпал совсем некстати. Хоть каблук на сапогах и удобный, но вряд ли позволит мне устоять, если я поскользнусь и начну падать. Только деваться некуда. Не на такси же пару остановок ехать. На улице стемнело пока я, словно черепаха, добралась до дома. Взгляд сразу выхватил у двери подъезда двое мужчин в темной одежде и капюшонах, которые по очереди выпускали изо рта струйки сигаретного дыма. Когда я начала подниматься по ступеням, они синхронно выбросили окурки и развернулись в мою сторону, будто ждали… меня. Страх кольнул в груди и вынудил ускорить шаг. Я достала из кармана пальто ключи, но не успела ими воспользоваться. Один из мужчин уцепился за мой локоть и подтянул к себе.

- Не дергайся. Заорешь, распорю живот, - сквозь зубы процедил он.

Справа раздался смешок. Я опустила взгляд и увидела нож. Внутри словно что-то оборвалось, сжалось, сердце бешено застучало.

- Ты, это… - промямлил незнакомец, - дочь Виктора?

- Он мне не отец, - злобно произнесла я, дернув рукой.   

В этот миг пикнул домофон, и со скрипом открылась подъездная дверь. Воспользовавшись моментом, я толкнула в грудь типа, что наставлял на меня нож, и бросилась вниз по ступеням. Можно было не оборачиваться, чтобы понять, что один из бандитов ринулся следом. Я слышала шаги за спиной, которые стремительно приближались, и понимала – уйти вряд ли удастся. Виктор даже после смерти продолжал издеваться надо мной. Зачем он подослал ко мне этих уголовников?! Чтобы забрать с собой на тот свет? А черта с два!

Страх за свою жизнь гнал вперед. Глотая ртом холодный воздух, я бежала, пока были силы, однако вскоре мне понадобилась передышка. Пришлось остановиться и отдышаться. Как только я это сделала, бандюган тут же нагнал меня. Я не растерялась и со всего размаха ударила его сумкой. Один раз, второй, третий. Когда он упал, появилась возможность оторваться. Только я не рассчитывала на то, что этот урод схватит меня за щиколотку и повалит на асфальт. Рухнув на живот, я больно ударилась грудью и вскрикнула.

- Попалась, сука!

Бандит перевернул меня на спину и, заскочив верхом, прижал к холодному тротуару. Я махала руками, пытаясь отбиться. Кажется, заехала ему пару раз по лицу, на что он лишь усмехнулся:

- Свалить думала? Самая умная что ли? Лежи и не рыпайся, а не то подпорчу твою симпатичную мордашку.

Не знаю, откуда в его руке появился перочинный ножик. Лезвие тут же оказалось у моего лица. По телу прошла неприятная колючая дрожь, и я замерла. Как назло прохожие точно вымерли. Либо боялись лезть в эпицентр опасности, либо их просто не волновали чужие проблемы. Надеяться я могла только на себя.

- Что вам надо? – хрип вырвался из горла. Я не узнавала свой голос.

- Бабки, которые нам задолжал твой папаша.

- Я же сказала, он мне не отец.

- А мне побоку, кем он там тебе приходился.

Он вдавил лезвие мне в щеку. Ужас затаился в груди. На меня еще никогда не наставляли нож. Это так страшно, когда понимаешь, что твоя жизнь зависит от прихоти какого-то ничтожества.

 - Все претензии к Витьке, поняла? Бабло велено стрясти с тебя, так что гони сто тыщ и проваливай.

К горлу подступила такая обида на отчима, что я еле сдержалась, чтобы не послать этого вымогателя к чертовой бабушке. Вместо этого тихо произнесла:

- У меня нет таких денег...

- А ты фуфло не гони, а то Хмурый тебя в асфальт закатает. С ним лучше не спорить.   

Бандит убрал нож и слез с меня. Откуда-то появился второй уголовник. Наклонился надо мной, улыбаясь во весь рот.

- Попалась, овца?

Он яростно пнул меня в бок. Я дернулась, из глаз брызнули слезы.

- Полегче, Хмурый! Телка нужна живой.

 Когда боль отпустила, взяла с асфальта сумку и поднялась. Отряхнув пальто от снега, сунула замерзшие руки в карманы.

- Короче, - начал Хмурый, размахивая ножичком перед моим лицом. – Даю два месяца, чтобы собрать бабки. Или я лично отправлю тебя вслед за Витькой. А потом переключусь на твою сестренку.

- Даже не смей приближаться к моей сестре, - зло произнесла я, и страх куда-то отступил, когда заговорили о Машке. – Я достану деньги. Не знаю как, но достану.

- Сто тыщ, - напомнил Хмурый. – А пойдешь в полицию, твоя маленькая Мышка подохнет от когтей большого и страшного кота. Все ясно?

-Да, - я закивала.    

- Ну и вали тогда отсюда. Еще увидимся.

Хмурый плюнул в мою сторону и пошел прочь. Следом за ним и второй бандит. Я стояла неподвижно, скованная шоком, и смотрела им в спины. Только когда силуэты скрылись за поворотом, я очнулась от потрясения и попыталась переварить информацию. Дело было плохо. Всего два месяца на то, чтобы раздобыть сто тысяч рублей. Спасибо тебе, Виктор Анатольевич! Век тебя не забуду.

Первое, что пришло в голову – попросить деньги в долг у хозяина «Мирославы». Сотников не раз выручал меня деньгами, но сейчас другой случай, да и сумма немаленькая. Вынув из сумочки слайдер, я дрожащими пальцами набрала его номер.

- Да, - раздался звонкий голос.

- Родион Потапович, это… Рита… Одинцова, - голос подрагивал. – Понимаю, что о таких вещах… не говорят по телефону, но… мне очень нужна… ваша помощь.

- Что случилось? У тебя странный голос.

- Мне нужны деньги.

Я шмыгнула носом.  

- О какой сумме идет речь?

- Э-э-м-м… Тысяч тридцать-пятьдесят. Я отработаю.

- Я бы рад, но… Нет. У меня сейчас у самого денежные проблемы. Да и отработать у тебя не получится.

- Это почему?

- Я банкрот. Не хотел сообщать до последнего, чтобы не огорчать, но раз у тебя такая ситуация… Подумал, ты должна знать. 

- Как некстати… - я разочарованно поджала губы. – Но хорошо, что предупредили.

Не зная, что делать и куда податься за помощью, я продолжала стоять на месте, уткнувшись взглядом в экран слайдера. Недаром говорят, что беда не приходит одна.