Я брела по полупустой улице, пытаясь игнорировать чувство опасности, которое до сих пор сверлило меня изнутри. Одинокие снежинки падали на лицо и тут же таяли. Ветер сильными порывами неугомонно хлестал в лицо, отчего пощипывало щеки. На душе было паршиво. Голоса бандитов до сих пор звучали в голове, поэтому сердце так судорожно сжималось. Произошедшее казалось невероятным, будто сцена из фильма. Хотелось разреветься, но я, как обычно, посильней прикусила губу, сдерживая рвущиеся слезы. Физическая боль помогает отвлечься и не позволяет эмоциям вырваться наружу.

Выше нос! Что не делается, все к лучшему! Я ведь всегда жила с этой мыслью, которая впоследствии стала моим девизом. Так что не стоит раскисать. Проблемы делают человека сильнее. 

Резкий сигнал автомобиля привел меня в чувство, заставив вздрогнуть. Вот растяпа! Не заметила, как стала переходить дорогу в неположенном месте. Наверное, со стороны я походила на одиноко идущего на запах плоти зомби. Перебежав дорогу, побрела по тротуару в сторону своего дома. Мысли, как назойливые мухи, лезли в голову. Два месяца на то, чтобы расплатиться с вымогателями…

Услышав за спиной шаги, я обернулась. На сердце отлегло, когда увидела мужскую фигуру в темном пальто. Похоже, у меня паранойя. Но с учетом того, что произошло, не стоит винить себя в излишней нервозности.

- С вами все в порядке? – нагнав меня, спросил мужчина, и мы остановились под тускло горящим фонарем.

Ну вот, нашелся один доброжелатель, которому не безразлично чужое горе…

- Да… Все хорошо, - соврала я, бросив на него мимолетный взгляд.

Тут меня словно хлыстом ударили. Это лицо... Оно казалось знакомым. Перед глазами калейдоскопом пронеслись яркие воспоминания: первая любовь, первый поцелуй, ночные свидания под луной и болезненное расставание.

- Максим?

Саранский посмотрел на меня, нахмурив брови, будто впервые увидел. Но это практически так и есть. Два года назад я попала в аварию, и мне сделали небольшую пластическую операцию на лице. Годы без того изменили внешность, а тут еще старания пластических хирургов.

- Рита?.. Одинцова?! С трудом узнал. Богатой будешь. Ты так изменилась. Ну, иди же сюда! – Максим приблизился ко мне и сгреб в охапку.

Меня окутал пряный мужской аромат, смешанный с запахом сигарет. Так и не избавился от пагубной привычки, а ведь собирался. Я растерялась от такого приветствия и, отстранившись от Саранского, поправила шарф.

- Обалдеть, столько лет прошло! – воодушевленно воскликнул он, разглядывая меня. – Ты чего дрожишь? Замерзла?  

Я кивнула, но Макс не поверил.

- Да ты напугана. Что случилось, Рит?

- На меня только что напали. Отморозки какие-то. Не знаю, - я покачала головой.

По позвоночнику пробежал холодок, когда я вспомнила нож у своего живота.

- Ты в порядке?

- Кажется, да, но…

- Давай, пошли. Тебе нужно прийти в себя.  

Максим приобнял меня за талию и куда-то повел. Я не сопротивлялась. Даже не знаю, почему доверилась парню, который когда-то предал. Наверное, потому, что с той поры прошло много времени, и обиды давно забылись.

Вскоре мы оказались у кафе, где раньше встречались. Макс даже сел за наш в прошлом любимый столик у окна. В груди кольнуло, но больше я ничего не почувствовала. Что было, того больше нет и не будет. Прошлое всегда должно оставаться в прошлом. Да и момент для любовных приключений не подходящий.

- Никуда не уходи, я сейчас, - сказал Макс и ушел к барной стойке.

Вскоре он вернулся с бутылкой водки, двумя рюмками и нарезанным на блюдце лимоном. Сев напротив, наполнил стопки.

- Что это? – я глянула на него.

- Лекарство. Выпей, станет легче. – Макс поднял рюмку.

Я взяла свою и залпом выпила водку. Алкоголь опалил горло. Я зажмурилась и, закрыв рот ладонью, задержала дыхание. Затем съела дольку лимона.

- Ну что, полегчало? – спросил Максим.

- Кажется, нет.

- Тогда еще по одной, - сказал Саранский, наполняя стопки.

И мы снова выпили. После третьей рюмки меня отпустило, и я была готова к разговору. Слова так и полились рекой. Я рассказала о своей жизни. О том, как закончила универ и устроилась администратором в закусочную.

- Прости, я даже не спросила, как у тебя дела.

Меня больше волновало положение моих дел, но спросить было нужно. По этикету положено.

- Дела отлично. Работаю электрогазосварщиком. В ближайшее время собираюсь купить тачку и открыть свою компанию.

- Молодец. А вот моя жизнь скорее похожа на существование. – Я облокотилась на стол и подперла щеку кулаком. – Похоже, я рождена для того, чтобы стать неудачницей.

- Это из-за тех козлов, которые на тебя напали?

- Не только. Сегодня работу потеряла. А еще на деньги попала. Спасибо отчиму… Пусть земля ему будет пухом…

Глаза потяжелели. Я так давно не пила водку, что, казалось, упаду прямо здесь и сейчас.

- Я всю жизнь его ненавидела, - продолжила я. – У нас с ним была взаимная неприязнь. А теперь, когда он умер, чувствую свою вину.

- Да ты-то при чем?

- Да при том, что желала его смерти. Он с детства издевался надо мной. Унижал и втаптывал в грязь.

- Не знал, что все так запущено… Было.

- Ты многого обо мне не знаешь.

- Но я бы хотел… Узнать. Слушай, - Максим положил руки на стол и подался вперед, – может, я смогу тебе чем-то помочь?

- В смысле?

- Поехали со мной в Нижневартовск. Чего тебе здесь сидеть? Ни работы, ни перспектив.

- И что я там делать буду?

- Ну, тебе ведь нужны деньги? Я помогу с работой, квартирой.

- А там сто тысяч за пару месяцев реально заработать? – воодушевилась я.

Кто знает, вдруг это мой единственный шанс.

- Реально. Администраторы на Севере получают очень хорошие бабки. Подумай. Только не долго. Через неделю я уезжаю.

Предложение Саранского, конечно, оказалось весьма кстати, но меня не особо радовала перспектива оказаться у него на попечении. Я еще раз все взвесила в уме и, бросив на Макса беглый взгляд, поднялась.

- Мне нужно домой.

Зацепив сумочку, я направилась к выходу из кафе, как вдруг Саранский окликнул меня.   

- Рита, подожди!

Я остановилась и невозмутимо глянула на него через плечо.

- Мы еще увидимся?

- Не знаю. – Я пожала плечами и вышла из кафе.   

***

Стоило мне только оказаться дома, как Мышка тут же бросилась в мои объятия.

- Ритуль, его больше нет, - зарыдала она, прижимаясь ко мне.

Я провела рукой по мягким волосам младшей сестренки и шепнула на ухо:

- Все будет хорошо, родная. Поплачь. Со слезами уйдет боль.

Со слезами уйдет боль… Кто это сказал? Девушка, которая уже долгие годы не знает, как нужно плакать; которая за свое детство столько слез пролила из-за отчима, что разучилась это делать? Советы давать легко. Труднее самой им следовать.   

- А где мама?

- В полицию пошла, - шмыгнула носом Мышка и отстранилась от меня. – Его ножом порезали. Он много крови потерял…

Услышав о ноже, сразу вспомнились отморозки на улице, которые вымогали у меня деньги. Сердце кровью облилось. Наверное, это они убили Виктора! Страх за жизни близких и свою твердым комом затаился в груди. Если эти уроды способны на убийство, то нужно как можно скорее расплатиться с ними. Просить помощи у мамы не буду – все деньги ушли на организацию похорон. Повесить на нее кредит – было бы свинством. Как-нибудь сама справлюсь! А поскольку кредит безработной вряд ли дадут, у меня остается лишь один выход – принять предложение Макса.