Глава 3

Андрей

Мы приехали в клуб «Nirvana» около пяти с половиной, установили оборудование, и у нас оставался еще целый час до начала концерта. Я ненавидел выступать в Нирване, ведь именно здесь познакомился с Лерой — девушкой, которую любил до безумия, до потери пульса. Она была единственной, с кем мне хотелось создать семью. Никогда раньше подобного не чувствовал ни к одной девчонке, а их у меня было… по пальцам не пересчитать. А теперь Леры нет… И это место напоминает о той боли, что едва-едва начала притупляться.

— Все хорошо? — подбадривающее хлопнул меня по плечу Пахан, усевшись рядом на невысокую сцену.

— Да, нормально, — попытался убедить друга в этом, но он всегда без проблем распознавал вранье.

С Пашкой мы дружили со школьной скамьи, вместе создали эту группу.

— Я не был здесь с того времени, как она… — договорить не смог.

Я закусил нижнюю губу до боли, прям как телка, и уставился в пол, борясь с нахлынувшими воспоминаниями о тех днях, когда мы с Лерой были счастливы. Кто-то скажет, нужно жить дальше, что прошло дохрена времени, но, бл*дь, не получается забыть!

Одна надежда на музыку. В ней мое спасение. Она всегда помогала в трудные периоды жизни, как спасательный круг, за который цепляешься из последних сил, желая выдержать удары судьбы. Когда нет никакой надежды, когда хочется плюнуть на все, я просто сажусь за синтезатор и начинаю сочинять музыку. И тогда переношусь в мир фантазий, отключаясь от внешнего мира.

Этот концерт не стал исключением. Мы зажгли зал с первых аккордов, заставив фанов подпевать и кричать от восторга. В какой-то момент я спрыгнул со сцены и подошел к ограждению настолько близко, что тут же угодил в объятия. Обожаю нарушать правила и радовать поклонниц. Мой скрим был адресован толпе, я заряжал ее и получал в ответ колоссальный заряд энергии.

После концерта снова вернулись воспоминания, которые резали по живому. Находиться в гримерке стало невыносимо, захотелось поскорее покинуть клуб и забыться в объятиях первой попавшейся девчонки, а наутро и не вспомнить ее лица. Этим обычно и заканчивались концерты с тех пор, как я потерял Леру. И я очень надеюсь на то, что предстоящее выступление в «Москва HALL» не закончится тем же. Пора уже остановиться…

Роза

Около шести вечера за мной заехала Люда. Она притащила целый мешок разных вещей, пытаясь нарядить меня в свои фирменные рокерские шмотки. Я взглянула на нее дикими глазами, не понимая, почему должна надевать это!

— Даже не пытайся меня уговорить! — сопротивлялась как могла. — Я не пойду в этом.

— Нет ничего страшного в том, что на один вечер ты станешь похожей на меня. Глянь, какая прелесть! — Она развела руками, привлекая внимание к своей новой темно-синей толстовке с нашивкой «Deadly bloom».

Я сняла кассу, переодела туфли и вышла из-за прилавка. Принялась разглядывать Людкино добро, которое она разложила на лавочке перед столом с открытками.

— Ты собралась на рок-концерт на каблуках? — ее брови поползли вверх, а штанга[1] в ноздре, казалось, пошевелилась. — У нас билеты на танцпол, а не в вип-ложу. Стоять придется долго.

Я подняла ногу и взглянула на каблук красных туфель.

— А что? Думаешь, не выстою?

— Если бы только выстоять. Тебе в толпе ноги оттопчут, пожалеешь, что не прихватила с собой пару кроссовок. Я ведь планирую пробраться в первый ряд, так что послушай подругу, дорогуша.

— Не такой уж и высокий каблук, — хмыкнула я. — Широкий. Устойчивый. И вообще, не умею ходить в кроссовках. А твои кеды я точно не надену. Без высокого каблука меня точно в зале затопчут.

— Не затопчут! Я тебе на что?

Я носила спортивную обувь разве что в школе на физкультуре, и не выходила без каблуков практически никогда. А всему виной мой рост в сто шестьдесят сантиметров. Исключение ― балетки, которые надеваю на работе, ведь почти все время приходится проводить на ногах.

— Ну как знаешь, — Люда дернула кепку на бок и засунула вещи в пакет.

Я подошла к большому зеркалу, что стояло рядом со стеллажом, и оглядела себя. Симпатичная красная кофточка с открытым декольте, черные джинсы стрейч, обтягивающие не совсем тощие ноги и обычные туфли в цвет кофты. Вполне нормально для концерта. Волосы я предпочла собрать в тугой хвост, чтобы не лишиться локонов.

Выключив свет, захватила кожаную курточку и закрыла салон. На улице нас ждала припаркованная старенькая «Ауди» подруги. На самом деле машина не так уж и плоха, разве что пробег у нее большой и гремит кое-где. Но это ничего. Главное, что свой транспорт есть. Возможно, когда-нибудь Люда заработает на новую машину, купит квартиру и наконец-то съедет из комнаты в коммуналке, где поживает с мамой и сестрой, в собственную квартиру.

По дороге до Триумфальной площади Смирнова пыталась познакомить меня с творчеством группы «Deadly bloom» — воткнула диск с их песнями в магнитолу и принялась трясти головой в такт музыке.

— Лю-юд! — прокричала я. — Может, выключишь?! А то я до клуба не доеду!

— Ладно, — согласилась она и почти совсем убавила звук. — Не хочешь музыку слушать, тогда рассказывай, чего с Новиковым поссорились? Ты обещала.

— Кажется, он мне изменил, — тихо произнесла и, закусив губу, устремила взгляд в окно.

— С чего ты вяла? — опешила Люда.

Ответом на вопрос подруги послужил небольшой рассказ о том, как я провела вчерашний вечер и о сегодняшнем разговоре с Димой.

— Вот не зря мне не нравился твой Новиков. Козел он!

— Ну зачем ты так, Люд? Может, я действительно не права… Завтра нас ждет серьезный разговор, а пока я не хочу даже думать об этом.

— Тогда остается пожелать тебе удачи. Надеюсь, все обойдется.

— Я тоже на это надеюсь. Не представляешь как…

Наконец мы доехали. Люда припарковала машину на стоянке, и мы вошли в клуб. Что творилось в «Москва HALL», трудно описать словами. Это было что-то сумасшедшее, чего мне еще никогда не приходилось видеть. Толпы фанатов кричали и смеялись. Я чувствовала себя лишней, как белая ворона — грустная и безразличная. Но на меня никто не обращал внимания. Испуганно таращась на парней и девчонок, разодетых, будто на маскарад, я толкнула Людку в бок.

— Не дрейфь, Розунь! — подбодрила она меня. — Будет здорово. Только зря ты не надела кеды. Я предупреждала.

— Не боись, я привычная, — улыбнулась я.

Иногда ведь и на каблуках приходилось в салоне целый день торчать.

Очередь наконец-то сдвинулась с мертвой точки, мы начали потихоньку продвигаться. Вскоре попали в небольшой зал клуба. Людка, как тяжелый боевой танк, перла вперед, расталкивая фанатов. И вскоре пробилась к ограждению, таща меня за собой.

Концерт начался минуть через двадцать, заиграла музыка. Красные неоновые огни замельтешили перед лицом. Затем синие, и вот они слились в один мощный луч, бьющий по глазам, вынуждающий жмуриться. Вскоре на сцене появились музыканты «Deadly bloom». Затем выскочил Андер Вуд — Андрей Ковальский. В темно-серых джинсах, болтающихся на бедрах, которые, казалось, вот-вот с него свалятся. В белой футболке с непонятной надписью и черно-красной бейсболке, сдвинутой набок. Он завопил, как потерпевший, и мне захотелось убежать из зала. Но пути назад не было, раз пришла, должна выстоять.

Музыканты ушли с головой в музыку. Сергей Черноусов мелодично пел свою партию, а Ковальский бегал по сцене и размахивал руками, призывая толпу подпевать. Господи, вживую он еще ужасней, чем на фото. Весь татуированный, живого места на нем нет, словно не весть сколько лет просидел на зоне. Даже руки, вплоть до костяшек пальцев, покрыты краской. Бог знает, что еще у него «изуродовано» татуировками! Это я еще не говорю про отвратительные огромные тоннели в ушах, растягивающие кожу до нереальных размеров.

Не знаю почему, но смотрела я в основном на Андрея. Наблюдала за ним, пыталась понять, что такого находят в нем девчонки? Чем он их так привлекает? И не нашла ни одного довода в его пользу, разве что фигура классная. Видно, что мужчина немало времени проводит в тренажерном зале. Но, на мой взгляд, он слишком эпатажен. Остальные участники группы более или менее нормальные, не такие дерзкие и вполне себе скромные, но этот… Продолжал бегать по сцене, как заводной, поднимая руки и призывая фанатов хлопать. Может, где-то у него есть заводной ключик, который нужно просто повернуть в обратную сторону?

Не прошло и пяти минут, как толпа уже сошла с ума. Зал качало из стороны в сторону: самые нахальные фанаты пытались прорваться в первый ряд поближе к кумирам, толкались, врезались друг в друга. Я шаталась, стоя на каблуках, изо всех сил цеплялась за ограждение, чтобы не оказаться на полу. Но в какой-то момент это прекратилось, и я с облегчением выдохнула.

Тяжелые басы били по голове. Будто вместо барабанов стучали по моей бедной черепушке. Я с непроницаемым видом неподвижно стояла среди толпы фанатов, которые вместе с Андреем Ковальским и Сергеем Черноусовым пели песни. К счастью, стоящие позади подростки особо меня не беспокоили, лишь изредка толкали в спину, пытаясь дотянуться до сцены. Солисты с удовольствием жали поклонникам руки. Ведь ограждение, которое в начале концерта стояло в пяти метрах от сцены, под натиском жаждущих тактильных ощущений мальчиков и девочек, перекочевало к самой сцене. То есть, они его просто смели! И теперь приходилось задирать голову, чтобы увидеть происходящее наверху.

Фанаты орали слова песен, будто дикое стадо аборигенов, совершающих ритуал. Сверху вопил Ковальский. Он походил на лающего питбультерьера. Ха, если у него есть собака, то это точно питбуль, ведь говорят, животные похожи на своих хозяев.

Народ заводился, когда музыканты поливали их водой. К счастью на меня попало всего несколько капель.

Ковальский все время выгибался под ритмичные удары барабанов. Вверх-вниз, вверх-вниз. Любимое движение. Ему бы фитнес-аэробику вести. Гибкий такой, хотя и не такой худой, как второй вокалист.

Подруга «колбасилась» под музыку, трясла головой, подражая Ковальскому, а я, скривив лицо, недовольно смотрела куда-то ниже сцены.

— Че стоишь?! — прокричала мне на ухо Людка и протянула фотоаппарат. — На, поснимай лучше! Все равно не шевелишься! — гоготнула она.

Я открыла объектив и направила его на сцену. Ковальский, будто одинокий волчище, зверски вопил, показывая толпе распальцовку. Жестко! Будто настоящее животное. Чудовище какое-то!

Он продолжал бегать по сцене с воплями, делая вид, что поет. Но разве это песня? Какое-то гортанное рычание… Внезапно остановился напротив меня, задрал ногу на усилитель и чуть не свалился. Чур меня, чур! Мне удалось зафиксировать этот момент на камеру. В это время закончилась песня. Ковальский протянул ко мне руку. Я изумленно уставилась на подругу, когда он взял у меня фотоаппарат. Сделал несколько селфи на фоне зала со сцены и вернул обратно. Людка завизжала мне на ухо, запрыгала, обрадованная поступком кумира.

М-дя-я… Вот уж эти фанаты…

Прошли мучительные минуты. Я с нетерпением ждала финальной песни, но вдруг Сергей протянул руку поклоннице и вытащил на сцену. Я так и замерла, таращась на эту «счастливицу», которая довольно подпевала солисту уже на сцене. Толпа разразилась восторженными криками. Мое сердце судорожно сжалось.

Не нужно подходить к нам! Только не к нам!

И, словно прочитав мои мысли, перед нами выросла фигура Андрея Ковальского. Он схватил Люду за руку и потянул. Подруга ловко запрыгнула на сцену, при этом успела ухватить мою ладонь. Пока Сергей пел, Ковальский помог Людке затащить меня на сцену, схватил за талию грубыми татуированными ручищами и спокойно поднял. По телу прошла мерзкая дрожь от прикосновения его пальцев к моей коже. В шоке я поправила кофточку и заметила, что Андрей с ехидной улыбочкой быстро оглядел меня с головы до ног. А потом этот сумасшедший завопил мне на ухо бешеным скримом. Я аж вздрогнула. Ладно хоть не подскочила на месте. Мои бедные перепонки «взорвались» на первом же слове. Зато Людка, радостно улыбаясь, восхищалась происходящим. Прыгала рядом с Ковальским, краем глаза поглядывая на любимого бас-гитариста.

Перестав вопить, Андрей положил мне на шею руку и притянул к себе. Я пошатнулась и невольно оказалась в его объятиях.

— Не падай, — я ощутила теплое дыхание возле уха и напряглась. — Расслабься, красавица.

До меня донесся слабый запах алкоголя. Или показалось? Ну, конечно, то-то он носится, как сумасшедший и тискает девчонок прямо на сцене, не стесняясь никого! Да у него нет ничего святого!

Наконец, песня закончилась и вместе с ней мучения. Ковальский отпустил меня, одарив на прощание заносчивой улыбкой. Было такое чувство, что он вот-вот шлепнет меня по заднице, как какую-то шлюшку. Я как можно скорее поспешила уйти отсюда. Схватила Людку за руку и потащила вниз…

Когда отыграл последний аккорд, и участники группы вышли на поклон, я облегченно вздохнула. Людке удалось взять автографы музыкантов прямо у сцены. Оставалось надеяться, что она оставит мысль посетить гримерку.

Закончив раздавать автографы, музыканты скрылись за кулисами, а мы, уставшие и опустошенные, поплелись на выход. Людка воодушевленно размахивала пропусками, я поняла — отвертеться не удастся.

Дождавшись пока освободится холл, мы проскользнули в коридор и наткнулись на двух охранников. В одном я узнала Людкиного Ваньку. Она подмигнула ему и показала пропуск второму. Парень объяснил, как добраться до комнаты отдыха музыкантов, и мы двинулись по длинному коридору. Увидев в нескольких метрах дверь с табличкой «Deadly bloom», остановились. Из приоткрытой двери доносились громкие голоса и смех. Я тут же пошла на попятную:

— Люд, может, не пойдем? А если они переодеваются, а мы ворвемся без приглашения?

— Не дрейфь, Роза! У нас же пропуска. Так что все нормально. Пошли.

Она схватила меня за руку и потащила за собой. Конечно, ей хорошо говорить, это же ее любимая группа! А я… Что делать мне среди этих мужчин?

— Может, я тебя здесь подожду? — заканючила я.

— Ни в коем случае. А кто нас фоткать будет?

— Тогда давай быстрее, ладно? Я вас щелкну пару раз, и пойдем.

— Не обещаю. Вдруг мне повезет. Хаха!

Как ни странно, коридор пустовал. Неужели только Людке выпало такое счастье: получить пропуск в обитель кумиров? Ведь не у всех парни работают в этом клубе. А пропуск можно достать только по знакомству. Или остальные не такие повернутые на творчестве группы, как она, и им хватило автографов и внимания в зале?

Голоса становились все отчетливее, теперь можно было разобрать, о чем говорили мужчины, но я не хотела этого знать. Мне-то что? Я не фанатка.

Дверь скрипнула, и в коридоре показался один из музыкантов. Высокий, накаченный брюнет, лысую голову которого едва прикрывала полоска темных волос, что-то похожее на короткий ирокез. Одет в черную майку и широкие шорты. Если мне не изменяла память, это Павел, клавишник и гитарист группы.

— О-о-о, девушки! — заулыбался он. — Вы как раз вовремя. Проходите. Я сейчас подойду.

Люда воодушевленно проводила его взглядом, и мы переступили порог гримерки.